Russian
English
German
Ukrainian
Страны Евросоюза и США 2 октября ввели санкции в отношении высшего руководства Беларуси из-за массовых фальсификаций на президентских выборах и применения насилия в отношении мирных протестующих.
Руководитель белорусского «Свободного театра» Николай Халезин, который участвовал в слушаниях по поводу введения санкций, рассказал о том, какие санкции ожидают нынешнюю белорусскую власть в будущем и как проходит сам процесс их введения.
– Мы начали этим заниматься еще за два месяца до выборов. Объяснить достаточно сложно, кто такие «мы», потому что это такой блокчейн МИД – это когда есть несколько групп, эти группы координируют между собой деятельность, находятся они в разных странах, в том числе работаем с самыми разными лоббистами: европейскими, американскими, британскими и так далее.
Мы этим заниматься начали за два месяца до выборов, когда развернулись первые репрессии. Мы предупреждали и просили правительство, и руководство Евросоюза, чтобы они начали введение санкций еще до выборов, потому что репрессии шли еще тогда. Но сначала нам мягко отказывали из-за того, что COVID, потом мягко отказывали из-за того, что время летних отпусков, а потом начали из этих отпусков экстренно всех отзывать, потому что ситуация стала уже просто кошмарной в Беларуси. Да, мы сейчас этим занимаемся, мы участвовали во всех санкционных процессах и в ООН, и на уровне США разных ведомств – и Конгресса, и Госдепартамента, – и на уровне ЕС практически всего спектра организаций. Этот процесс идет, и мы завершили уже первый тур санкций.
– Это сейчас постоянный разговор, когда говорят, что гора родила мышь, 40 человек в списке ЕС, 41 – в Америке, в Британии 25 и в Канаде. Дело не в визах и дело не в том, что у этих людей арестуют какие-то финансы. Дело абсолютно не в этом. Дело в том, что нужно было пройти весь этот первый тур санкционный, чтобы страны продемонстрировали свою позицию. Полное неприятие режима Лукашенко и готовность работать дальше по санкциям. Поэтому я бы относился к этому, скорее, как к символу и к посланию, которое должны прочесть те, кто работает с Лукашенко. Во многом это уже сработало, потому что такая катастрофическая ситуация, которая сейчас происходит в белорусском МИДе, такого не было никогда. Просто нет дня, чтобы кто-то не увольнялся оттуда, и все это ключевые сотрудники.
– Да. Особенно первым это ощутил МИД, потому что там много людей, которые все-таки представляли Беларусь в демократических странах, и выглядеть таким пугалом желания нет. Но есть еще один важный момент. Очевидно, что режим не просуществует долго. Я не хочу говорить сейчас о сроках, но факт, что не долго. И каждый, кто работает в МИДе и хочет продолжать эту карьеру, конечно, ему следует уходить, иначе потом абсолютно никуда с этим [не денешься]. У нас нет трех МИДов, чтобы чиновник мог выбирать.
– В первом туре был целый ряд проблем. Очень серьезная проблема была с Кипром, потому что Кипр не накладывал вето, но он блокировал голосование и связал нашу резолюцию с резолюцией по Турции, которая на сегодняшний день была бы принята в полном объеме, как хотел бы Кипр. Поэтому нам пришлось преодолевать этот очень серьезный казус. Очень хорошо сработали представительства Германии, еще ряда стран. И очень здорово сработали наши белорусы, которые живут в разных странах, которые включились, и давление на Кипр было достаточно серьезным – так, что те почувствовали угрозу для своего и туристического бизнеса и для своего IT-бизнеса. Поэтому мы смогли это преодолеть. Но на это понадобилось время, к сожалению. Точно так же как противостояние в ООН было достаточно серьезным.
В итоге первый тур пройден, и дальше будет второй тур, но он наступит не сразу, потому что сейчас время переговоров и время определения сценария развития власти. Поэтому если говорить про второй тур, то это должны быть уже большие списки сотрудников милиции – сейчас эти списки активно собираются – глав и членов избирательных комиссий по стране, судей, прокуроров, пропагандистов и т.д. Это уже могут быть большие списки.
И третье – если мы решим, что это необходимо, то можно говорить о секторальных санкциях. Когда под них попадет целый ряд бизнес-структур, предприятий, отраслей промышленности.
– Это две разные истории. Дело в том, что в Америке не нужно было вводить санкции против Александра Лукашенко – они сохраняются с 2006 года. Дело в том, что сейчас было принято восемь человек через ведомство Министерства финансов – так это происходит в Америке – 16 через Госдепартамент и старый список из 16 человек оставался, в который были внесены раньше. Там и глава Центризбиркома, и Александр Лукашенко, и целый ряд людей, которые причастны к убийствам политических оппонентов.
В Европе же другая ситуация. Это был очень долгий спор насчет введения туда фамилии Лукашенко, но поскольку все стороны сейчас хотят, чтобы все закончилось без крови, и чтобы закончилось все через переговоры, единственный вариант, который сейчас наиболее прозрачен – это введение так называемого московского механизма через структуру ОБСЕ. ОБСЕ хотела бы, чтобы Лукашенко на момент переговоров не находился под европейскими санкциями. Но если он от переговоров откажется и откажется от ухода, он, безусловно, попадет в этот список.
– Он не выглядит, потому что еще не окончательно упала экономика, поэтому он будет пытаться оттягивать этот момент максимально. Но ему на это пойти придется: либо просто улететь, либо идти через переговоры. И общество не позволит ему ту процедуру, которую он запланировал – через два-три года конституционная реформа, потом еще одни выборы и так далее. Нет, этого категорически не будет, и ни одна страна к этому не готова. И уже сейчас поздно ему выдвигать подобные проекты, поскольку человек не признан всем цивилизованным миром. Поэтому это бессмысленный разговор. А почему сейчас нужно с ним договариваться о чем-то? С ним можно договариваться об одном: о бескровном уходе.
