«По всей видимости, двадцатые годы будут пересборкой общества»

Серию встреч цикла «Вперед в будущее» проекта «Сноб» продолжает профессор практики Московской школы управления «Сколково» и основатель международной платформы Global Education Futures Павел Лукша.

Наступил XXI век, буквально. Мы все ожидали, что там будет массовая цифровизация, что там будут новые основания для глобальных конфликтов, будет реальность этих постмодерновых войн, в которых никто ни с кем не воюет, но люди погибают. Эта реальность вызревала последние десятилетия. Все, что с нами происходило до этого года, в каком-то смысле было «хвостами» ХХ века, включая даже массово распространившийся интернет и смартфоны. Это все проекты технологические. Даже то, что мы карточками привыкли бесконтактно платить, — это технологические проекты, которые в принципе были придуманы на излете прошлого века.

Теперь же мы столкнулись с чем-то, чего мы не понимаем. По всей видимости, двадцатые годы будут такой пересборкой общества. Мы будем жить в совершенно другом мире и на других основаниях. Более того, с другими лидерами — это очень вероятно.

Очевидно, в цифровой среде, в первую очередь — с точки зрения ее проектирования и использования. Цифровая среда в течение трех–пяти лет тоже сильно изменится, потому что наконец-то возникли массовые технологии дополненной и виртуальной реальности. До некоторого момента они были игрушкой, но скоро они станут нормой. Я думаю, что к концу десятилетия мы будем совершенно по-другому заходить в интернет — буквально физически заходить и шарахаться там, используя средства виртуальной реальности. Это будет другая среда, и кто-то должен будет ее проектировать. Помимо архитекторов такой реальности появятся люди, которые должны правильно проектировать образовательный опыт или создавать комфортное пространство.

Целая линейка профессий появится вокруг массового использования роботов и так называемых коботов. Коботы — это такие роботы, которые работают Робот-швея или робот, который жарит бургеры и режет шаурму, — это уже не шутка. В течение пяти лет мы увидим, как они проникают в городскую жизнь. Кто-то должен их настраивать и проектировать.

Это один из парадоксов XXI века: когда мы даем человеку возможность раскрыться, реализовать свое предназначение и заботимся о его благополучии, то мы уже идем по пути повышения производительности труда. Раньше считали, что из человека нужно выжимать все соки, работать на короткой дистанции. В таких условиях можно создавать лишь стандартную продукцию. А сегодня человеку нужно творить, придумывать новое — чем выше его ресурсное состояние, тем выше производительность.

Похоже, мы находимся в самом конце потребительской модели экономики. Это хорошо видно по индустрии каршеринга: нам уже не надо владеть автомобилем, мы можем его арендовать. Но самое ценное в потреблении — это переживание, которое мы получаем. В этом смысле новая экономика — это экономика впечатлений и соучастия, где важно подчеркнуть, что мы не просто потребляем. Например, если я нахожусь в ресторане с друзьями, то это совместный опыт, а не просто поглощение еды.

Каждый из нас может оказаться в подобной ситуации, никто от этого не застрахован. Поэтому очень важный навык — некое чувствование будущего. Мы говорили про адаптивность и про то, как ее развивать. Первое — нужно понимать, что мы входим в сложный мир, в этом мире есть проблемы долгосрочной неопределенности, где никто никому ничего не может гарантировать. Значит, нужно развивать в себе способность адаптироваться. Она строится на отсутствии страха перед переменами и умении быстро учиться, а где-то и разучиваться.

Источник